Врач-инфекционист Л.В. Тер-Григорьян

В детстве мне повезло общаться с замечательной, образованной и интеллигентной женщиной, настоящим земским доктором, Любовью Владимировной Тер-Григорьян. Она более 40 лет отдала медицине. Почти всю жизнь работала врачом-инфекционистом в ЦГБ.

Беседы с ней для меня были очень интересны и поучительны. И не потому, что мы с ней родственники. Моя прабабушка Роза приходилась ей двоюродной сестрой.

Мне было интересно слушать ее рассказы о старой Нахичевани, о том, как должен вести себя молодой человек в приличном обществе, а как себя должна вести незамужняя девушка или же замужняя дама. Она рассказывала о том, какой быт был в дореволюционной Нахичевани, какие тогда царили нравы в обществе. Общение с ней мне было особо интересно и потому, что она представляла собой образ настоящего земского доктора. К профессии она относилась трепетно. Считала, что быть врачом – это призвание, это своего рода служение людям. Она была особым человеком, человеком из того, дореволюционного, мира. Любовь Владимировна прожила почти сто лет. Но никогда я от нее не услышал не только бранного слова, она даже не разрешала при ней употреблять такие выражения, как «мне до лампочки» или «мне до фонаря».

«Деточка, не портите русский язык. Он велик и прекрасен. А уже тем более никогда не сквернословьте. Не надо призывать зло к себе. Зла и так в жизни слишком много», − говорила она мне. Любовь Владимировна разговаривала, как я тогда считал, на слишком правильном языке. Никакого жаргона в своей речи она не допускала. Признавала лишь литературный русский язык. Прекрасно разбиралась не только в литературе, но и отлично знала историю.

Кстати, Любовь Владимировна была сестрой известного архитектора Марка Владимировича Григоряна, который в свое время построил весь современный центр Еревана и сделал очень многое для спасения и реставрации здания армянского монастыря Сурб Хач в Ростове-на-Дону.

Любовь Владимировна знала мельчайшие подробности о каждой нахичеванской семье. О каком-либо человеке в Нахичевани, о его характере она могла сказать: а что тут удивительного, ведь он из такой-то семьи, а этим людям свойственна именно такая черта характера. Кроме этого, прекрасно играла на пианино, была поклонницей творчества Рахманинова. Всегда подчеркивала, что и известная писательница Мариэтта Шагинян тоже любила Рахманинова.

Любовь Владимировна была человеком строгих принципов. Мой отец, заслуженный врач России Минас Георгиевич Багдыков, тесно общался с Любовью Владимировной, уважал и любил эту женщину. Вот что он пишет о ней в книге «Нахичеванские портреты»:

«Совсем ребенком я сильно заболел, меня лечили, но безуспешно, и тогда бабушка попросила заняться мной свою двоюродную сестру Любу. Знающий, квалифицированный врач поставила точный диагноз, оградив меня от больших несчастий, предупредив необходимость оперативного вмешательства. Позже, уже в бытность молодым врачом, пришлось мне некоторое время работать с нею в одной больнице. Удивляло, с каким неизбывным интересом она посещала патологоанатомические параллели, активно участвовала в дискуссиях. Время переставило акценты, и теперь уже мне довелось быть ее лечащим врачом. Сидя у постели 92-летней пациентки, отвечая на поставленные ею вопросы, я чувствовал себя будто на экзамене: четко сформулированная задача − и, естественно, емкий грамотный ответ.

В свои за девяносто лет Любовь Владимировна была в курсе современной литературы, как отечественной, так и зарубежной. К счастью, мы нашли и взаимопонимание, и общий язык (что, несомненно, помогло и лечебному процессу). В одной из бесед с присущим ей чувством юмора старый врач поведала, как к ней по вызову пришел молодой хирург. Не сняв пальто, даже не вымыв руки, двинулся к ней − к «старухе», давая понять, что напрасно его потревожили. Она же, опередив события, извинилась за беспокойство, добавив, чтобы по этому адресу он впредь никогда не появлялся».

Для Любови Владимировны было характерно такое выражение: «Этот поступок бросает тень на нашу фамилию». Она внимательно следила, чтобы никто из ее родственников не опорочил честь семьи. И очень переживала, если в жизни кого-либо из близких людей складывалось что-то не так.

Высокие гражданские качества Любови Владимировны ярко проявились в дни, когда фашисты вторглись в Ростов. Любовь Владимировна вместе со своей медсестрой вывезла из инфекционного отделения больницы, где она работала, весь набор постельного белья, а также зарплату сотрудников, которую не успели раздать. Это были большие деньги. После прихода наших войск все материальные ценности и деньги сотрудников Любовь Владимировна под расписку отдала руководству больницы. Деньги приняли у нее по акту. Сколько она пережила голодных дней во время оккупации, сколько перенесла лишений, но ни одной копейки не тронула из денег сотрудников больницы, которые хранила.

Я считаю, что это был настоящий подвиг. Это был поступок человека с большой буквы. Правда, Любовь Владимировна так не считала. Она была очень скромным человеком. Более того, уходя из жизни, Любовь Владимировна подробно расписала, какие сувениры должны вернуться в дом тех людей, откуда они пришли к ней в качестве подарков. Теперь эти сувениры должны были стать доброй памятью о ней.

Лично я благодарен судьбе, что мне посчастливилось общаться с этой замечательной женщиной, которая открыла для меня удивительно интересный мир старой Нахичевани и показала, каким должен быть настоящий доктор и интеллигентный человек.

Георгий БАГДЫКОВ.