Подвиг Козьмы Крючкова (плакаты и факты)

В августе 2014-го отметили столетие вхождения Российской Империи в Великую войну, которую позже назовут германской, империалистической и Первой Мировой. Много ли мы помним имён героев той великой бойни? Генерал Брусилов, летчик Нестеров, да еще донской казак Козьма Крючков.

 

Казак Козьма Крючков стал пожалуй самым упоминаемым из русских героев Первой Мировой. Его рисовали на многочисленных плакатах, он вошел в художественную литературу... Эта подборка посвящена подвигу нашего земляка.

 

 

 

Для начала - справка из Википедии. 

Козьма Фирсович Крючков (1890 — 18 августа 1919) - донской казак. Был первым награждённым Георгиевским крестом в Первую мировую войну.

Донской казак хутора Нижне-Калмыкова (Нижний Калмыкос) Усть-Хопёрской станицы Войска Донского. Учился в станичной школе. В 1911 году был призван на действительную службу в 3-й Донской казачий полк атамана Ермака Тимофеева. К началу войны он уже имел чин приказного (соответствовал ефрейтору в армии).

Во время Первой мировой войны был первым награжденным георгиевским крестом, получив крест 4-й степени за номером 5501 за уничтожение в бою одиннадцати немцев.

К концу войны дослужился до подхорунжего. За Первую мировую войну также еще был награжден Георгиевскими крестами других степеней.

Был смертельно ранен в 1919 году во время Гражданской войны, воюя на стороне белых.

Козьма Крючков отличился 30 июля 1914 г. (12.08 - по новому стилю) в одном из первых боевых столкновений с немцами на границе, в Восточной Пруссии, недалеко от польского городка Кальвария. Казачий сторожевой дозор из троих рядовых во главе с приказным Крючковым, обнаружив отряд немецких кавалеристов из 27 человек и начав его преследование, при маневрировании неожиданно наткнулся «лоб в лоб» на этот разъезд немецких драгун. Козьма Крючков был окружен немцами и отбивался винтовкой и шашкой, а после, вырвав из рук немецкого драгуна пику, заставив ею разорвать кольцо окружения, сумел уйти из рук неприятеля, оставив на поле боя 11 трупов противника, в том числе и, убитого им, командира немецкого отряда. В том бою, согласно официальным отчетам и наградным документам, Крючков лично зарубил и заколол пикой 11 человек, получил 16 колотых ран сам и 11 ран досталось его лошади «Костяк» бурой масти.

Сам Козьма Крючков тот бой описывал следующим образом: 

"Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо - я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер.

Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку.

Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько не раненных лошадей носились в испуге.

Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так - уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст. Первого августа (14.08 – по новому стилю) в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым георгиевским крестом."

Наградил казака «солдатским Георгием» в госпитале командующий армией генерал-адъютант Ренненкампф, талантливый кавалерийский командир, проявивший себя еще в 1900 году в Маньчжурии, и прекрасно знавший толк в кавалерийской рубке.

Статья о подвиге казака Крючкова из Иллюстрированного журнала «Искры Воскресенье» от 24 августа 1914 года:

"Казак Крючков. Разведочный отряд из четырех казаков, в котором находился Кузьма Крючков, благополучно перешел границу. Неприятеля нигде не было видно. Мало-помалу отряд углубился в Пруссию. В небольшой роще казаки заночевали.

Утром в нескольких верстах от них показался разъезд прусской кавалерии в 27 человек. Когда пруссаки приблизились на расстояние ружейного выстрела, казаки спешились и открыли огонь. Офицер, начальник немецкого отряда, что-то скомандовал. Прусские кавалеристы стали быстро удаляться. Казаки вскочили на коней и с гиканьем помчались на неприятеля.

Кузьма Крючков на своей резвой лошади обогнал товарищей и первый врезался в неприятельский отряд. Подоспевшие остальные казаки на мгновение увидели Крючкова, окруженного пруссаками и размахивающего своей шашкой направо и налево. Затем люди и лошади, - всё смешалось в общей свалке.

Один из казаков увидел, как в этой свалке к Крючкову протискивается прусский офицер с обнаженной шашкой. Казак выстрелил. Прусский офицер упал. Крючков тем временем тоже выхватил винтовку и хотел выстрелить в прусского унтер-офицера, но тот ударил Крючкова саблей по руке, рассек ему пальцы, и казак выронил винтовку. В следующий момент, несмотря на полученную рану, Крючков рассек унтер-офицеру шею. Два пруссака с пиками набросились на Крючкова, пытаясь выбить его из седла, но Крючков ухватился руками за неприятельские пики, рванул их к себе и сбросил обоих немцев с коней. Затем, вооружившись прусской пикой, Крючков опять бросился в бой.

 Прошло несколько минут - и из 27-ми пруссаков, сражавшихся с 4-мя донскими казаками, остались на конях только три, которые и обратились в дикое бегство. Остальные были или убиты или ранены. Казаки послали вслед бегущим еще несколько пуль. Кузьма Крючков один свалил 11 немцев и сам получил 16 ран. Ранен пулей. Шашкой разрублена рука. Остальные поранения пиками. Несмотря на все это, Крючков до самого конца боя оставался в строю.

Командующий армией по телеграфу поздравил наказного атамана войска Донского с награждением первым Георгиевским крестом в армии казака хутора Нижний-Калмыков, Усть-Медведицкого округа, Кузьмы Крючкова, который один убил 11 немцев, получил 16 ран пикой в себя и 11 в лошадь.

Крючков родился в старообрядческой семье. Грамоте учился дома. Он не силен, но очень гибок, увертлив и настойчив. Всегда был первым во всех играх, требовавших ловкости. Отец Крючкова небогат, занимается земледелием. После женитьбы Крючков и его жена были главной опорой всей семьи. Среди хуторян Крючковы пользуются заслуженной репутацией домовитых и религиозных хозяев".

Этот эпизод вошёл и в культовый роман Михаила Шолохова "Тихий Дон". Вот только героические события казачий писатель описывает несколько иначе:

  ...Иванков ехал шагом, приподнимаясь на стременах, заглядывая в низ котловины. Сначала он увидел колышущиеся кончики пик, потом внезапно показались немцы, повернувшие лошадей, шедшие из-под склона котловины в атаку. Впереди, картинно подняв палаш, скакал офицер. За момент, когда поворачивал коня, Иванков запечатлел в памяти безусое нахмуренное лицо офицера, статную его посадку. Градом по сердцу - топот немецких коней.Спиной до боли ощутил Иванков щиплющий холодок смерти. Он крутнул коня и молча поскакал назад.

Астахов не успел сложить кисет, сунул его мимо кармана. Крючков, увидев за спиной Иванкова немцев, поскакал первый.

Правофланговые немцы шли Иванкову наперерез. Настигали его с диковинной быстротой. Он хлестал коня плетью, оглядывался. Кривые судороги сводили ему посеревшее лицо, выдавливали из орбит глаза. Впереди, припав к луке, скакал Астахов. За Крючковым и Щегольковым вихрилась бурая пыль. "Вот! Вот! Догонит!" - стыла мысль, и Иванков не думал об обороне, сжимая в комок свое большое полное тело, головой касался холки коня.

Его догнал рослый рыжеватый немец. Пикой пырнул его в спину. Острие, пронизав ременный пояс, наискось на полвершка вошло в тело.

- Братцы, вертайтесь! - обезумев, крикнул Иванков и выдернул из ножен шашку. Он отвел второй удар, направленный ему в бок, и, привстав, рубнул по спине скакавшего с левой стороны немца. Его окружили. Рослый немецкий конь грудью ударился о бок его коня, чуть не сшиб с ног, и близко, в упор, увидел Иванков страшную муть чужого лица.

Первый подскакал Астахов. Его оттерли в сторону. Он отмахивался шашкой, вьюном вертелся в седле, оскаленный, изменившийся в лице, как мертвец. Иванкова концом палаша полоснули по шее. С левой стороны над ним вырос драгун, и блекло в глазах метнулся на взлете разящий палаш. Иванков подставил шашку: сталь о сталь брызгнула визгом. Сзади пикой поддели ему погонный ремень, настойчиво срывали его с плеча. За вскинутой головой коня маячило потное, разгоряченное лицо веснушчатого немолодого немца. Дрожа отвисшей челюстью, немец бестолково ширял палашом, норовя попасть Иванкову в грудь. Палаш не доставал, и немец, кинув его, рвал из пристроченного к седлу желтого чехла карабин, не спуская с Иванкова часто мигающих, напуганных коричневых глаз. Он не успел вытащить карабин, через лошадь его достал пикой Крючков, и немец, разрывая на груди темно-синий мундир, запрокидываясь назад, испуганно-удивленно ахнул.

- Майн готт!

В стороне человек восемь драгун окружили Крючкова. Его хотели взять живьем, но он, подняв на дыбы коня, вихляясь всем телом, отбивался шашкой до тех пор, пока ее не выбили. Выхватив у ближнего немца пику, он развернул ее, как на ученье. Отхлынувшие немцы щепили ее палашами.

Возле небольшого клина суглинистой невеселой пахоты грудились, перекипали, колыхаясь в схватке, как под ветром. Озверев от страха, казаки и немцы кололи и рубили по чем попало: по спинам, по рукам, по лошадям и оружию... Обеспамятевшие от смертного ужаса лошади налетали и бестолково сшибались.

Овладев собой, Иванков несколько раз пытался поразить наседавшего на него длиннолицего белесого драгуна в голову, но шашка падала на стальные боковые пластинки каски, соскальзывала.

Астахов прорвал кольцо и выскочил, истекая кровью. За ним погнался немецкий офицер. Почти в упор убил его Астахов выстрелом, сорвав с плеча винтовку. Это и послужило переломным моментом в схватке. Немцы, все израненные нелепыми ударами, потеряв офицера, рассыпались, отошли. Их не преследовали. По ним не стреляли вслед. Казаки поскакали напрямки к местечку Пеликалие, к сотне; немцы, подняв упавшего с седла раненого товарища, уходили к границе.

Отскакав с полверсты, Иванков зашатался.

- Я все... Я падаю! - Он остановил коня, но Астахов дернул поводья.

- Ходу!

Крючков размазывал по лицу кровь, щупал грудь. На гимнастерке рдяно мокрели пятна.

От фольварка, где находился второй пост, разбились надвое.

- Направо ехать, - сказал Астахов, указывая на сказочно зеленевшее за двором болото в ольшанике.

- Нет, налево! - упрямился Крючков.

Разъехались. Астахов с Иванковым приехали в местечко позже. У околицы их ждали казаки своей сотни. Иванков кинул поводья, прыгнул с седла и, закачавшись, упал. Из закаменевшей руки его с трудом вынули шашку.

Спустя час почти вся сотня выехала на место, где был убит германский офицер. Казаки сняли с него обувь, одежду и оружие, толпились, рассматривая молодое, нахмуренное, уже пожелтевшее лицо убитого. Усть-хоперец Тарасов успел снять с убитого часы с серебряной решеткой и тут же продал их взводному уряднику. В бумажнике нашли немного денег, письмо, локон белокурых волос в конверте и фотографию девушки с надменным улыбающимся ртом.

И вот как, по мнению Михаила Шолохова, из Козьмы Крючкова сделали икону (девятая глава третьей части романа «Тихий Дон»):

...Из этого после сделали подвиг. Крючков, любимец командира сотни, по его реляции получил Георгия. Товарищи его остались в тени.

Героя отослали в штаб дивизии, где он слонялся до конца войны, получив остальные три креста за то, что из Петрограда и Москвы на него приезжали смотреть влиятельные дамы и господа офицеры.

Дамы ахали, дамы угощали донского казака дорогими папиросами и сладостями, а он вначале порол их тысячным матом, а после, под благотворным влиянием штабных подхалимов в офицерских погонах, сделал из этого доходную профессию: рассказывал о "подвиге", сгущая краски до черноты, врал без зазрения совести, и дамы восторгались, с восхищением смотрели на рябоватое разбойницкое лицо казака-героя. Всем было хорошо и приятно.

Приезжал в Ставку царь, и Крючкова возили ему на показ. Рыжеватый сонный император осмотрел Крючкова, как лошадь, поморгал кислыми сумчатыми веками, потрепал его по плечу.

- Молодец казак! - и, повернувшись к свите: - Дайте мне сельтерской воды.

 

Чубатая голова Крючкова не сходила со страниц газет и журналов. Были папиросы с портретом Крючкова. Нижегородское купечество поднесло ему золотое оружие.

Мундир, снятый с германского офицера, убитого Астаховым, прикрепили к фанерной широкой доске, и генерал фон Ренненкампф, посадив в автомобиль Иванкова и адъютанта с этой доской, ездил перед строем уходивших на передовые позиции войск, произносил зажигательно-казенные речи.

 

А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченные.

 

Это назвали подвигом.

 

А вот что пишет на сайте elan-kazak.ru известный в среде казаков Владимир Петрович Мелихов, создатель казачьих музеев в станице Еланской и в Подмосковье:

"1-й Георгиевский кавалер Первой мировой войны казак Козьма Фирсович Крючков, погиб 18 августа 1919 года и был погребен на кладбище родного хутора. Мне еще года три назад казаки говорили о том, что на могиле у него будет поставлен большой дубовый крест в его память и в память всех казаков, погибших в гражданскую, сражаясь за свою землю с большевиками.

На въезде в хутор мы увидели крест, правда, покосившийся, но еще стоящий. Хутор раньше был довольно большой, протяженный километра на 3-4. Однако, сегодня на хуторе не сохранился ни один дом. Заброшено и кладбище , на котором нет ни памятного креста на могиле легендарного казака и где также все заросло травой.

Вот это кладбище – оно довольно большое - со сгнившими крестами и заросшее травой – где-то здесь и похоронен казак, герой 1-й Мировой войны Кузьма Фирсович Крючков, награжденный Георгиевскими крестами 4 и 3-й степени, Георгиевскими медалями «За Храбрость» 4 и 3 степени и Золотым Георгиевским оружием, и чья могила сегодня затерялась среди бурьяна. И сюда не приезжает Дон ТР, сюда уже и не приходят наследники тех, кто нашел упокоение на данном кладбище, а могилок тут тысячи – тысячи прерванных нитей памяти и переход в беспамятство..."