Светлана Ломакина. Зарисовки с Центрального рынка

Центральный рынок Ростова-на-Дону. Над рядами плывет голос Шуфутинского: «… то поправит скатерть, то вздохнет некстати, то смутится, что неострые ножи». Пахнет мочой и клубникой.

Иду за сыром. Отщипываю от чужих бесед.

* * *

- Ну шо, олихархи? Много наторховали?

- Та шо там мнохо?! Просто так сидим.

- А шо? Сидеть тоже хорошо. Хлавное, хде…

- Я бы этим хеям холовы бы поскрутил!

- А я - толерантный!

- Ты чи самый умный?

- Толерантный – это значит мне по х…й

- А. Так по-русски надо ховорить! А то смотри мне! – грозит кулаком с наколкой «Гена» чуть выше костяшек. На каждом пальце по букве.

* * *

- Ты понимаешь, он за мной ухаживает.

- Ты вроде не лежачая…

- Тю, дура! Ну, за пивом там сбегает, цветы подарит.

- Цветы???

- Та не ссы. Тока на день рожденья. Было недавно день рожденья. И подарил – цветы, пиво, водку. Стол накрыл, короче.

* * *

Уже я:

- Я у вас на той неделе пармезан брала. Хороший был. Дайте такой же.

- На той неделе был белорусский. А теперь – алтайский. Алтайский дороже.

- А чем он лучше?

- Больше похож на пармезан.

Отдел китайского барахла. Все по 300 рэ. Женщина примеряете платье-разлетайку. Размер 54-56.

- Ну как? – интересуется у такой же теплой и большой торговки.

- Анджелина Джоли. Только лучше.

- Мне кажется, толстит...

- Ничего не толстит. Лучше быть приятной пышкой, чем озлобленной мартышкой!

- Аргумент.

* * *

- Черешня! Краснодарская черешня! По 250 рублей! Налетай!

- У нас пока нет черешни, хотя дом в Краснодаре.

- Значит, вы живете в зоне отчуждения! А у нас – черешня! Лучшая в России - черешня!

* * *

Я. Сегодня - помидоры, огурцы и копченые куриные крылья.

Помидоры беру у одной прелестной дамы в новом рынке. Она похожа на продавца «Эйвон», косметолога или администратора рая. Но никак не на торговку. На ней прекрасный оранжевый фартук. Она не произносит вместо «г» «х» и вообще мне бы хотелось с ней поговорить, но как-то не найду повода для обстоятельной беседы.

Администратор рая всегда дарит мне пакет. И говорит:

- От всего сердца! Мы рады видеть вас здесь снова! Давайте будем к друг другу расположены и сердечны!

Огурцы тоже от этой дамы. К ним она прилагает комплимент: «Какая вы приятная! Побольше бы таких клиентов!».

Естественно, я ее люблю.

Крылья нашла в другом конце рынка. Женщина новая. Уставшая. Такие раньше сидели на заводских проходных.

Смотрю на пакет с крыльями. Он вакуумный и закрыт. Килограмма полтора в пакете.

- А вы не могли бы взвесить мне полкило крыльев?

Женщина смотрит на меня с непониманием. Расстраивается так, что вот-вот и слезы побегут.

- Что-то не так?

Я испугалась. Думала, может, умер у нее кто, или я похожа на ее соседку из прошлой жизни. Или болит что. Мало ли…

- Если мы откроем пакет, вы отрежете мне крылья…

- В смысле?

- Ну у меня потом остаток никто не купит. Понимаете? А отказать вам, как покупателю, я не могу.

В душу глядит. Ножом доску ковыряет.

- Ну, давайте весь, конечно…

И вот тащу я эти полтора килограмма крыльев. По дороге вспоминаю, что ехать мне теперь с ними из Ростова в Аксай, потом идти в художку. У сына сегодня лепка. Потом тащить в одной руке сына и его художественный планшет. В другой – рюкзак и крылья. Из центра домой. Тридцать минут медленным шагом.

И все эти тридцать минут пахнуть. Нестерпимо пахнуть крыльями, которые никогда уже не улетят.

_______________________________

На наш рынок можно ходить, как в театр. Жалко, спешила.

* * *

Выселяют продавцов с трамвайных рельсов в районе рынка на Станиславского. Рано или поздно мы должны были хоть таким образом приблизиться к цивилизации, но мне безмерно жаль.

Шкурный интерес – я ходила туда наблюдать за одной из моих возможных героинь.

Она на фото. Если можно любить людей, как портреты, то – это тот самый случай.

Эта дама торговала овощами, рядом с ней на перевернутом ящике часто сидел сын. Мальчик лет девяти, очень похожий на маму – теплый, как августовская дыня.

Иногда он читал матери вслух. И она его ругала – громко и отборно. Но получалось у нее это не обидно, и даже ласково.

Когда у прилавка скапливалась очередь, мальчик клал свой учебник на огурцы, вставал помогать матери: отрывал полиэтиленовые пакеты, сортировал овощи, переговаривался с неблагодарными покупателями.

… Но все-таки пленили меня не семейные сцены и не лекции о воспитании с легкой буквой «г».

А – татуировка.

На груди у моей героини есть татуировка. Как вы понимаете, большая – с ладонь взрослого примерно. Она выглядывает из аппетитного декольте. И я никак не могу понять, что там, такое цветное и яркое, нарисовано: то ли русалка на море, то ли дракон с цветами.

От того, насколько активно двигалась дама, зависели мои шансы увидеть это произведение. Я пристраивалась в хвост очереди, попускала, покупала, долго считала деньги. Иногда просто приходила мельком кинуть взгляд – а вдруг повезет?

Но так и не разгадала сюжета татуировки.

А спросить - неловко.

Хотя, мне кажется, что дама открыта к общению и это было бы вполне уместно.

Но храбрости в себе я так и не нашла.

А сегодня она уезжает…

До встречи, моя героиня. Я тебя все-таки найду. Старый базар круглый – еще свидимся!